Ну, я конечно забеспокоился. К чему бы это?

- И что с ним? — спрашиваю.

- Ойойойойойой... в Афганістані він вже рік. И не пише давно. Була у воєнкома. Вин пообіцяв з’ясувати, але досі нічого. Я в Москву їздила і теж там нічого. Тільки обіцяють... Ойййй. Шось погане з ним.

- Да успокойтесь пожалуйста. Думаю все в порядке. Ну там,- говорю,- на задание пошел секретное в тыл врага. Я ж тоже служил на войне и знаю. От туда не присылают весточек. Можно себя выдать. А ежели с ним, что случилось, то давно бы командование сообщило.

-Так, гадаєте він живий?

-Жив точно!

А сам думаю, что это я несу, идиот, а вдруг убили парня или в плену мучают...

-А здоровий, не поранений?

Несчастная тетка воткнула мне в мозг свои красные мокрые глаза.

-Ну может чуть, чуть... всякое ж бывает.

-Ойойойойойййййо....ой...

-Да чего вы кричите! Вот дослужит, осенью вернется! Через полгода, может раньше.

А вокруг уже народ стал толпиться. Милиционер косо взглядом шарит. Кошмар, короче.
А тетка вцепилась мне в рукав и причитает:

-Ну точно повернеться... точно... скажіть...

-Да откуда же я знаю! Думаю что вернется и все будет хорошо!

-Ні! Скажіть точно, чі не точно повернеться!?

Во дела!

-Точно!

И уже не соображая что делаю, записываю ей телефон свой домашний на клочке бумаге. Позвоните когда приедет. Это вам для успокоительной уверенности.

-А як тебе звуть сынку?

- Саша...

-Оойойойойойййой... Ой йго теж Сашей звали.

-Зовут...

–Ойойойой, серденько моє...

И тут вдруг тетка успокоилась. Глаза ее мгновенно высохли. Взяла сумку и пошла вниз. Потом обернулась и на прощанье твердо: Ну, ти мабуть точно знаешь. Я вірю тобі.

Друзья мои, увидев, что я зацепился с неизвестной женщиной из-за фотки, подошли чобы меня выручить. Но так и застыли рядом с выпученными глазами...

Прошло несколько месяцев, на дворе стоял август, но уже все думали об осени. И вот, как-то вечером позвонил мой телефон. Беру трубку: Алло...

-Сашенька! Ойойойойй.... Мой сыночек вернувся, підбитий тільки сильно. Я тебе запрошую у гості... Він на машині в село тебе до нас привезе и назад до твого дому доставить!

Меня как парализовало. Я забыл об этом случае напрочь. Отнекивался... А потом согласился. Через пару часов подъехал к условленному месту "москвичок". За рулем парень, Саша. На лице несколько маленьких царапин.
Пока ехали, узнал я его историю в подробностях. Воевал. попал в плен. Бежал. Пол года вот так и прошли. Выбрался. Еще немного кагэбэшники помучили и отпустили с миром. В боях ни разу не ранили. Только вот граната рванула рядом и чуть землей лицо посекло. Это то, что мать назвала "сильно підбитий".

В гостях было хорошо. Соседи глазели на вашего покорного слугу как будто я негр с хвостом. А мамаша Саши меня всем как спасителя представляла. Я потом у тезки спрашиваю, когда уже домой вез:

-Чего это она меня спасителем называла?

-Да когда я писать ей перестал по понятным причинам, запаниковала она. Побежала к гадалке, к другой, третьей... Без толку... А один тут старик есть, и нашептал ей, что вот, встретит она мужика с фотоаппаратом и он ей всю правду и скажет и что зовут мужика так же как и сына. А сам старик ничего сказать не может, потому что не знает.

Я затих, не по себе стало. Дальше Саша рассказывал мне всякие армейские истории, а я думал о том, что совсем легко оказаться непонятно кем в руках неизвестно кого.